— Ты что? — у меня глаза округлились. — Это же должно было быть радостным событием! Его целый год ждут!

— Дождали-и-ись, — коварно улыбнулся гениальный директор. — А насче-е-ет ра-а-адости… Я пора-а-адовался. Лиде-е-еры ползко-о-ом выполза-а-али в рамках автопрогра-а-аммы. Был са-а-алют из того, что попа-а-алось под руку дире-е-ектору. А пото-о-ом был золотой до-о-ождь…

В этот момент я слегка напряглась, вспоминая несколько извращений отнюдь не делового характера, поглядывая в сторону структуры, которая все еще морально обтекала.

— Не на-а-адо так на меня смотре-е-еть. Не все-е-е, но большинство-о-о. Не будем показывать па-а-альцем. Они уже за собой вы-ы-ытерли, — скромно заметил генеральный директор. — Это было в рамках ко-о-онкурса «Ручеек», если что-о-о.

— А толку? — вздохнула я, понимая, что последнее время потеряла связь с реальностью. — Город-то мы не сумели завоевать…

— Беда-а-а! — пожал плечами Эврард. — Ребя-я-ята так наста-а-аивали, чтобы Ассамбле-е-ея была поча-а-аще, что я не мо-о-огу не пойти на усту-у-упки. У нас тут по-о-олностью поменялся марке-е-етинг. С этого дня у нас рабо-о-отает жилищная програ-а-амма.

— Дома даете? — удивилась я, понимая, что что-то тут не то. — И сколько баллов нужно набрать?

— Да-а-а, — улыбнулся Эврард, тиская меня, как котенка. — Дае-е-ем. Небольши-и-ие, но щито поде-е-елать? Окно — е-е-есть, решетка — е-е-есть. Скро-о-омненько, но со вку-у-усом тюремной баланды. Набери косяки-и-и и получи по ба-а-аллу. Та-а-ак что мы тут ра-а-адовались, как могли-и-и…

Я посмотрела на следы радости, осознавая, что в последнее время не понимаю, что происходит. Моя логика с размаху убилась об «Здра-а-авствуйте!» и теперь валяется полудохлой, пытаясь хоть как-то прийти в себя.

— Ла-а-адно, пообща-а-айся с ма-а-альчиками, — меня великодушно отпустили. — А не то я прямо сейча-а-ас Четверту-у-ую Ассамбле-е-ею начну.

Эврард исчез, а я осталась наедине со структурой, которая смотрела на меня так, словно втайне завидовала моему исчезновению на время столь значимого события.

— Ребята, мы проиграли город, — вздохнула я, чувствуя невероятную усталость. — Осталось два города. Приводите себя в порядок, а завтра будем штурмовать следующий. У нас еще есть две попытки. Интересно, кто взял город?

— Мы не знаем, кто его взял, но брать там уже нечего, — всхлипнул принц Эрик, трогая огромную шишку. — Особенно после: «Здра-а-авствуйте!» Прости нас, мы не могли по-другому…

— Вы о чем? Что-то я не поняла! Давайте по порядку! Что произошло? — я смотрела на структуру и понимала, что, если меня пригласят на следующую Ассамблею, я тихонько заболею.

— Эврард заключил временный договор. При мне заключали! С белобрысым и темным. Нам сказали держать рот на замке. Они обсуждали какую-то пакость, мол, третий соперник слишком силен, поэтому… Дальше я не понял. И Эврард захотел тебя спрятать на время. Он запретил нам идти с тобой.

— Патефонные иголки ему вместе с клизмой!!! — заорала я так, что где-то в кабинете должна заползти под плинтус одна хитрая змейка. — Безопасное место!!! Да я ему сейчас хвост оторву!!! Все девятнадцать сантиметров хвоста!

— Мы хотели пойти с тобой, но у нас был приказ. Потом Эврард исчез после слов: «Внимание! Я плету интри-и-игу!» и через час вернулся, довольно потирая руки, сразу поинтересовавшись, где его Цвето-о-очек. Узнав, что тебе открыли портал не туда, куда нужно, у нас началась Ассамблея. И двое получили новые дома. Два метра в глубину. А потом, когда Эврард, узнал, где ты, он лично отправился туда «просто ве-е-ежливо поздоро-о-оваться». Короче, рекрутировать там больше некого… — закончил свой рассказ принц Эрик. — Другой такой Ассамблеи я не переживу.

— И не говори! — потрогал кровоподтек на лбу принц Алан. — И бонусы нам не нужны… Лучше галера!

— Вы хотите сказать, что он отрекрутировал в покойники весь город? — ужаснулась я. — В одиночку? Вы с ума сошли! Такого не может быть!

Я направилась в кабинет, где невозмутимо сидел главный интриган, перебирая бумаги и что-то отмечая.

— Соску-у-училась, Цвето-о-очек? Не стесня-я-яйся! — встретили меня сладкой улыбкой. — Скуча-а-ала, бе-е-едненькая… Гру-у-устно без меня бы-ы-ыло? Еще-е-е бы, ничего без меня сде-е-елать не мо-о-ожешь! Вот и оста-а-авь тебя одну-у-у! Бессо-о-овестная!

— Ты что, весь город?.. — осторожно спросила я, все еще не веря своим ушам.

Эврард сложил руки и положил на них голову, улыбаясь так, что Чеширский Кот смутился бы и расстроился от осознания того, что кто-то умеет улыбаться шире.

— Непра-а-авда! — заметил Эврард, слегка нахмурившись. — Не ве-е-есь. А щито поде-е-елать?

— То есть ты за моей спиной тут интриги плетешь против конкурентов, заключаешь какие-то союзы? — возмутилась я, глядя на взгляд «да-да, детка, я тебя внима-а-ательно слушаю. Продолжа-а-ай».

— Ну ты же отказа-а-алась от по-о-омощи. Вот я и решил тебе немно-о-ого помочь! — на меня посмотрели таким ангельским взглядом, что в горле пересохло от возмущения. — Но видишь как, Цвето-о-очек вредничал, и мы проигра-а-али один город. Но я не обижа-а-аюсь. Цветочек стара-а-ался…

Он встал с кресла, обнял меня и потащил к себе.

— Вот что ты де-е-елаешь, Цвето-о-очек. Я ста-а-ар, я даже гаре-е-ем не тяну… — мурчали мне на ухо, продолжая одновременно работать и удерживать меня на коленях. — Цветочек злится, потому что проголода-а-ался? Уста-а-ал?

Я уже подчищала тарелку, сползая на диван и не зная, обижаться или нет на эту бессовестную змею, которая умудрялась одной рукой что-то писать и вычеркивать, а другой обвивать меня.

— А то что ж ты как ма-а-аленькая, в рот вся-я-якую га-а-адость тащишь! — заметил Эврард, когда я звякнула тарелкой об стол, сыто отдуваясь.

— Я тебе это еще припомню! — закивала я, подозрительно щурясь в его сторону. — Поверь, когда я тебе это припомню, это будет последнее, о чем ты будешь думать!

— А что-о-о? — оживился Эврард. — Намечается по-о-овод? Хотя не-е-ет! Ка-а-ажется, он наме-е-етился! Сама-а-а винова-а-ата!

— Я на тебя зла! Убери руки! — возмутилась я, понимая, что за моей спиной крутятся такие интриги, что где-то сморкается в занавеску Версаль. Меня хотели спрятать в безопасное место, пока два участника турнира сговорились слегка опустить третьего, дабы уравнять шансы в дележе власти. Отлично, просто замечательно! Приятно узнавать об этом самой последней! «Гюльчатай! Открой личку! Я сейчас тебе такое расскажу!» Срочно дайте мне крючок, чтобы я сидела и распутывала интриги, как вязаные носки, и сматывала их в клубочек!

— Цвето-о-очек зо-о-ол, потому что я козе-е-ел? — Эврард поднял брови, внимательно глядя на меня, мол, продолжай, продолжай, я с удовольствием послушаю еще парочку комплиментов в свой адрес. — Я предупрежда-а-ал!

Я надулась, понимая, что завтра будет трудный день, а мои мысли уже бегали с каталогом по незнакомому городу, приставая к незнакомым людям. Я уже мысленно отлавливала каждого, оглядывалась по сторонам, затаскивала в глухой уголок, чтоб никто из конкурентов не уволок, и душила, душила, душила нашими непередаваемыми и непереносимыми ароматами. И тут я принюхалась. Не сандал, а что-то другое… Я еще раз принюхалась, подозрительно поглядывая вокруг. Теперь я знаю, чем пахнет фирменный патриотизм.

— Ты что? — я сощурила глаза. — Душился нашими духами? Вон теми, которые я открываю после глубокого вдоха и стараюсь задержать дыхание по максимуму? Теми самыми, от которых комары дохнут на подлете?

— А почему бы и не-е-ет? И во-о-обще, я тебя сейчас руга-а-ать буду! — на меня посмотрели сурово-сурово. — Никогда-а-а, Цветочек, не говори пло-о-охо о своей проду-у-укции. Ду-у-умай что хочешь, но молча! Люди чувствуют, когда ты не любишь сво-о-ой продукт, и начинают тебе не доверя-я-ять. Так что научись люби-и-ить, или в компа-а-ании тебе делать нечего!

— Я хочу посмотреть на то, как ты меня увольняешь, — ехидно заметила я, понимая, что он прав.